Бесконечные семёрки

Предсказания и предсказатели

Возможно, вы уже обратили внимание на одну неувязку в наших предыдущих расчетах. Несмотря на то, что фраза звучит следующим образом — «...до Христа Владыки семь седьмин и шестьдесят две седьмины...», мы использовали из этих чисел пока что только первое. Казалось бы, это явная натяжка, и раз уж числа стоят рядом, мы непременно должны были отнести и то, и другое ко времени «до Христа». Однако не будем торопиться делать выводы, а лучше вспомним, что, возможно,речь идет пусть о прозрачной, но все-таки шифровке. Подобные же загадки загадывал и Нострадамус в «Послании Генриху», оставив четкие инструкции о последовательности раскрытия хронологий, которые, однако же, далеко не сразу спешили попадаться на глаза. Вот и сейчас тоже происходит нечто подобное. Начать с того, что фраза построена так, что ее можно понимать двояко: то ли и одно, и другое было до Христа, то ли «до Христа семь седьмин» и еще шестьдесят две седьмины после. В общем, совсем как в известном примере о важности знаков препинания — «Казнить нельзя помиловать».

Ну а кроме того, обратите внимание: в последующем предложении число 62 вдруг появляется снова. «И по истечении шестидесяти двух седьмин предан будет смерти Христос, и не будет...». Конечно, можно было бы предположить здесь обыкновенный повтор, но в том-то и дело, что ничего эта фраза не повторяет! Ведь в данной строке речь идет уже не о времени ДО появления Спасителя, а конкретно о периоде ПОСЛЕ его рождения, вплоть до совершенно непонятной смерти. Другими словами, теперь мы имеем полное право продолжить этой цифрой хронологический ряд, отсчитав ее от полученного ранее нулевого, или первого, года нашей эры.

Какой цифрой? А это уже следующий вопрос. Вообще число «шестьдесят две седьмины» в данном контексте звучит так или иначе странновато. Действительно, трудно представить, чтобы какой-нибудь человек, пусть даже сам Мессия, ухитрился прожить аж 434 года (62 х 7), если же попробовать заменить седьмины неделями, то, выходит, всего год спустя после рождения должен был отойти в мир иной младенец Христос. Однако это далеко не последняя странность данного числа — как нам удалось заметить, с ним связаны целых два пути, приводящие к весьма любопытному результату.

1). Начать с того, что так уж получилось, но число «два» (шаним) в иврите означает еще и «годы», в то время как Седьминами (по-еврейски Шавуот) называют один из основных еврейских праздников — получение Моисеем Десяти Заповедей. Конечно, при написании фразы «шестьдесят две седьмины» на языке оригинала, слово «два» претерпит определенные изменения, однако не настолько значительные, чтобы смысл «годы» был искажен до неузнаваемости. Проще говоря, с учетом того, что это все-таки шифровка, данная фраза вполне может намекать, что речь идет о «шестидесяти годах Шавуота», в течение которых в Израиле должны были утвердиться некие новые заповеди. Это подтверждается и следующей цитатой: «И утвердит завет для многих одна седьмина», то есть речь действительно идет о получении нового завета.

В этом случае мы имеем дело уже ни с какими не с седьминами, а просто с 60 годами, прошедшими от рождения Христа (от начала новой эры). Если такое объяснение действительно верно, дальше загадок почти нет. Вспомните, чем кончается этот отрывок: «И утвердит завет для многих одна седьмина, а в половине седьмины [3,5 года] прекратится жертва и приношение, и на крыле святилища будет мерзость запустения». Таким образом прибавляем к полученной дате 60 г. н. э. еще 10,5 лет и получаем середину 70 года новой эры, когда на самом деле «прекратилось жертва и приношение», поскольку Храм иудеев второй раз в истории был безжалостно разрушен, на сей раз римскими, а не вавилонскими войсками. Впрочем, есть еще и другой вариант прочтения этой же самой шарады.

2). Давайте приглядимся к обеим последним фразам внимательно, прочитав их еще раз.

«И по истечении шестидесяти двух седьмин предан будет смерти Христос, и не будет; а город и святилище разрушены будут народом вождя, который придет, и конец его будет как от наводнения, и до конца войны будут опустошения. И утвердят завет для многих одна седьмина [7 лет], а в половине седьмины [3,5 года] прекратится жертва и приношение, и на крыле святилища будет мерзость запустения, и окончательная предопределенная гибель постигнет опустошителя».

Итак, первое предложение повествует о том, что «город и святилище разрушены будут народом вождя...», предупреждая, по-видимому,о разрушении Иерусалима и Храма. Причем — важный момент — событие это произойдет после шестидесяти двух седьмин.

Кстати, слова «Шестьдесят две седьмины» абсолютно допустимо прочитать еще и как «шестьдесят» и «две седьмины», получив таким образом число 74 (60 + 14). Надо сказать, 74 год н.э. — это практически точная дата окончания той самой войны с римлянами, которая после взятия Иерусалима и разрушения Второго Храма продолжалась еще немногим более трех лет.

Теперь возьмем вторую строку, где черным по белому записано, что «прекратится жертва и приношение, и на крыле святилища будет мерзость запустения». Выходит, и здесь все заканчивается тем же самым трагическим для евреев событием! То есть и 7 лет, и 3,5 года также относятся к периоду времени до разрушения Храма. При этом, как можно понять по контексту, они не прибавляются к основному сроку (74 года), а, наоборот, как бы укладываются внутрь него, отмечая какие-то промежуточные вехи.

В таком случае, от даты 74 год н.э. сперва отнимем «одну седьмину», получив год 67-й, который каким-то образом должен был «утвердить завет для многих». Здесь интересно, что это почти точное время начала войны с римлянами, которая на самом деле развязалась несколько ранее — в 66 году. Тут мы не настаиваем и не собираемся насильно привязывать реальные события к предсказанным, просто заметим, что если бы не маскировка под «седьмины», возможно, цифры могли бы быть более точными. Ну а так даты, весьма напоминающие начало и конец Первой Иудейской войны, оказались будто бы сдвинутыми во времени чуть вперед: вместо 66 года получается 67-й, вместо 73-го — 74-й.

И, наконец, действие последнее. «И утвердят завет для многих одна седьмина, а в половине седьмины прекратится жертва...». Подобно многим другим, эта фраза тоже составлена так, что предоставляет желающим только гадать: то ли седьмины разные и их надо прибавлять друг к другу (как мы это и сделали в первом варианте). То ли — перед нами одна семерка и половина от нее же. В последнем случае остается от 74 отнять на этот раз 3,5 года, чтобы прийти к дате 70,5 год нашей эры. Ко времени разрушения Второго Храма.

Словом, одни и те же цифры легко приводят нас разными путями к одним и тем же датам, подтверждая друг друга. Надо сказать, что такой прием применялся каббалистами довольно часто и, как мы показали ранее, его же нередко использовал и Нострадамус (см. главу «Кровавый святой»).