Снежного человека видели на Алтае и в Монголии

Снежный человек

Документальных свидетельств встреч со снежным человеком чрезвычайно мало, тем не менее, словесные описания этих встреч очень красочны.

Одно из последних публикует алтайская газета "Постскриптум". Снежного человека в Монголии встретил Аркадий Михайлович Никифоров, доктор геологических наук, посвятивший 30 лет изучению проблемы снежного человека.

"Шел 1971 год. Группа советских геологов-нефтяников, во главе которой находился Аркадий Никифоров, работала в Монголии, в Среднем Гоби. Однажды ночью Никифорова разбудил ужасный шум. Его палатка сотрясалась.

Геолог выскочил наружу, чтобы наказать шутника. Но вместо человеческого лица пред ним предстала совершенно жуткая образина непонятного существа. "Что меня поразило, - вспоминал потом Никифоров, - так это не его размеры (существо было примерно сантиметров на десять повыше меня), а ужасный, отвратительный запах". Существо напоминало человека, но все его тело было покрыто темно-бурой шерстью. Шея отсутствовала, а руки казались очень длинными, возможно, потому, что странный их обладатель сильно сутулился. Геолог и существо некоторое время разглядывали друг друга, а потом с воплем бросились в разные стороны... Никифоров ворвался к себе в палатку и стал в страхе разыскивать ружье. На крики сбежались люди. Рассказав подробно о случившемся, Аркадий предложил взять ружье и попробовать подстрелить существо. Но на его предложение находившиеся рядом монголы ответили, что это такое же животное, как джейран, ничего плохого людям не делает. Оказалось, что рабочим-монголам часто приходилось сталкиваться с ним. Так впервые Аркадий Никифоров встретил снежного человека, которого в Монголии называют алмаст.

"Возможно, я никогда бы не поверил в существование йети, если бы не увидел его своими глазами, - говорит Аркадий Михайлович. - Эта мысль немного успокаивала меня в те годы, когда из-за своего интереса к снежному человеку мне приходилось сносить насмешки коллег и окружающих".

Никифоров утверждает, что в йети не верят только потому, что современному человеку необычайно трудно воспринять действительность, которая не укладывается в рамки его мышления.

В распоряжении редакции "Постскриптума" оказался уникальный фотоснимок, зафиксировавший (как обычно, частично), снежного человека, которого якобы встретил Войцех Гжеляк - "истинный ценитель природы Горного Алтая, известный в Польше журналист и путешественник". Сам Войцех не утверждает, что на этом снимке тот самый йети, но опубликованная фотография в его стране вызвала множество версий и откликов.

В прошлом году пан Войцех отдыхал со своей супругой в Усть-Коксинском районе. В один из вечеров у палаток они услышали громкий шум, кто-то неведомый то приближался через кусты к ним, то вновь удалялся. Первая мысль: медведь... Желание сделать снимок алтайского медведя во всей красе было настолько велико, что победило даже естественную робость перед хозяином тайги.

Шум стал удаляться, и пан Войцех не удержался, решил аккуратно проследить за зверем и попытаться сделать тайный снимок. Метров через двадцать шум вдруг мгновенно оборвался. Просидев в засаде несколько минут, решил, что мишка по всей видимости растворился в лесу для него навсегда. И только чуть двинулся вперед, как прямо перед объективом фотоаппарата высунулся ОН - очень лохматый, страшный и большой. От неожиданности Войцех нажимает спуск затвора, вспышка... и оба бегут в разные стороны. При последующей проявке половина пленки оказалась засвеченной (хотя ранее такого у профессионального репортера никогда не было). И тот уникальный кадр также оказался поврежденным наполовину.

Мнения видевших снимок, как обычно, разделились - одни утверждают, что это совершенно определенно медведь, другие же рассмотрели у "мишки" очертания носа и губ как у человека, а не пасть зверя.

Кстати, проводя свои изыскания, Никифоров случайно обнаружил издание начала века, в котором говорилось, что знаменитый ученый Пржевальский, оказывается, обнаружил в степях Монголии странное существо. Но Пржевальский отказался внести "странное животное" в свой отчет о среднеазиатских экспедициях, хотя собрал о нем немало данных. Сам себя он успокаивал тем, что речь идет об одичавших потомках буддистов, бежавших в эти места в конце четырнадцатого века.