КОЛДОВСКОЕ ЗАКЛИНАНИЕ

Друиды

В связи с описанием бурных событий вокруг прибытия сыновей Миля в Ирландию “Книга Захватов” приводит, — что само по себе весьма редко и ценно для нашего исследования, — сам текст заклинания, произнесенного филидом Аморгеном после высадки на остров:“Многорыбное море!Изобильная твердь!Тучи рыбы!Рыб под волнами,В потоках, словно птиц, —Клокочущее море!Белый град,Сотни лососей,Громадных китов!Гавани песнь —Тучи рыбы,Многорыбное море.”

Ирландская литература даже в большей мере, чем эти тексты, доносит до нас технические пояснения или подробности применения заклинаний, среди которых наиболее интересным для нас аспектом являются, без сомнения, сами наименования магических действий, заклятий или прорицаний. Одним из самых эффективных таких средств, по-видимому, было glam dicinn, “импровизированное проклятие”, которым, к примеру угрожает филид Кайрпре перед решающим сраженьем: “Врагов прокляну я (glam dicinn) и стану хулить да порочить, так что властью своей отниму у них стойкость в сраженье”.“GLAM DICINN” Это заклятье, пусть даже импровизированное, требовало, тем не менее, значительной подготовки. Вот как описывает эту процедуру “Книга Баллимота”, в которой можно наблюдать любопытную смесь христианства с язычеством: “Вначале соблюдался пост на земле короля, ради которого слагалась поэма; затем совет из тридцати мирян, тридцати епископов и тридцати филидов должен был сочинить сатиру... Поэт должен был сам пуститься в путь с шестью спутниками, носящими звания шести рангов филидов, наименования которых таковы: фохлак (fochloc), мак фурмид (mac luirmid), досса (doss), кана (сапа), кли (cli), анрад (anrad), оллам (allam). Этот последний, ведущий остальных, на закате солнца поднимался на вершину холма на границе семи областей. Там каждый из сановников. устремлял взгляд на оллама, а оллам смотрел на страну того короля, над которым он хотел надсмеяться. Все они обращались спиной к кусту боярышника, который должен был расти на вершине холма. Когда ветер задувал с севера, каждый из них, держа в руке камень из пращи и ветвь боярышника, пропевал над этими предметами строфу сатиры против короля. Оллам запевал первый, и остальные по очереди продолжали вслед за ним. После того, каждый клал свой камень и свою ветвь на корни куста боярышника. Если они были неправы, то их поглощала земля холма; если, напротив, неправ был король, то холм поглощал его, вместе с его женою и сыном, его конем, его оружием, снаряжением и с его собакой. Проклятье мак фурмида падало на собаку; проклятье фохлака — на снаряжение; проклятье досса — на оружие; проклятье кана — на его жену; проклятье кли — на сына; проклятье анрада — на страну; проклятье оллама — на самого короля”.“IMBAS FOROSNAI” u “DICHETAL DO CHENNAIB” Другой архаический способ прорицания фигурирует в “Глоссарии Кормака” под названием imbas forosnai, то есть, если верить ирландскому составителю глоссария, “озаряющая наука”. На самом деле слово — bas обозначает здесь ладонь руки, как это становится ясно из описания наложения заклятья, приводимого самим писцом.“Филид разжевывает кусок мяса красной свиньи, собаки или кошки, который кладет затем на плоский камень позади дверей; он приносит его в жертву богам на жертвеннике, сопровождая эту процедуру пением заклинаний; после того он взывает к своим идолам; если назавтра он не находит их (?), то налагает заклятье на свои ладони и вновь призывает к себе своих идолов, дабы сон его не был нарушен, и он держит ладони у себя на щеках до тех пор, пока не уснет. Тогда его стерегут, чтобы никто не помешал и не побеспокоил его прежде, чем ему все до конца откроется, то есть до исхода девяти дней или двух или трех, в зависимости от того, как было сочтено необходимым во время жертвоприношения.Святой Патрик запретил обращенным филидам применять это заклинание. Писец, вероятно, по своей щепетильности, и, несомненно, в силу своих познаний, добавляет: “И (ideo "imbas" dicitur (поэтому называется "imbas")), то есть, две его ладони (одна ладонь впереди, другая — позади) на щеках. И Патрик отменил или запретил этот обряд, так же, как и teinm laegda (“озарение песни”), и постановил, что всякий, кто прибегнет к нему, не обретет ни неба, ни земли, ибо утратит крещение. Что касается dichetal do chennaib (“заклятие кончиками костей”), то он все же дозволил им совершать его по правилам их искусства, а причина была в том, что этот ритуал не требует принесения жертвы демону, но представляет собой лишь обряд, во время которого поэт получает откровение путем непосредственного прикосновения кончиками пальцев.Dichetal do chaime cnaime, или “заклятье кончиками костей”, — как звучит его наименование в полном виде, — был, по всей видимости, сравнительно прост в исполнении, хотя описание его и не слишком ясно: “Когда филид завидит вдали человека, идущего к нему, или просто показавшегося, он тотчас слагает о нем строфу с помощью кончиков своих костей (то есть, своих пальцев) или в уме, без подготовки, тогда как он одновременно поет и совершает действия”.“TEINM LAEGDA” Teinm laegda, или “озарение песни”, оставляет нас в еще большем замешательстве. Именно с помощью “озарения песни” король-герой Финн мак Кумалл, согласно тому же “Глоссарию Кормака”, сумел отыскать убийцу своего шута Ломны. Для этого “Финн положил в рот большой палец своей руки и запел "песнь озарения"”. Нам известно несколько вариантов. Следовало либо опустить прутья на предмет, по поводу которого требовались разъяснения, либо, как Финн, положить в рот большой палец руки, касаясь им зуба мудрости, прикусить его, сочинить экспромтом четверостишие и, в конце, принести жертву богам. Также именно “песнь озарения” помогла Финну осознать, что настал конец его жизни: “Однажды Финн вышел из Альма и оказался в месте, называвшемся ad-harca iuchbadh в Оффалей; он подошел к источнику на холме и выпил глоток из него; он положил большой палец руки под “зуб познания” и запел “песнь озарения”; и тогда ему открылось, что пришел конец его времени и его жизни, и он спел это четверостишие...” .“Озарение песни” использовалось при публичном разгадывании загадок и в совершенно светских играх. Когда Лугайду, слепому филиду, поднесли маленький череп, выброшенный морем на берег, и спросили, какому существу он принадлежал, тот велел: “Положите сверху кончики прутьев”, затем, после раздумья, заявил, что это была голова маленькой собачки Брекана: “Это лишь малые останки, — сказал он, — ибо Брекан был утоплен вместе со всей семьей в этой пучине” .Существовали и другие заклинания, длуи фулла (diui fulla), например, осуществлявшееся с помощью соломины, которую достаточно было бросить в лицо намеченной особе, чтобы та сделалась безумной. Уже упоминавшийся трактат “Соответствие имен” , прибегая к игре слов, объясняет это действие с помощью имени короля: “Нуада Фуллон: Фуллон — таково было имя друида, который вырастил его, а он был первым друидом, наложившим заклятье на соломинку, чтобы сделать человека безумным. Потому у ирландцев и называют этот обряд длуи фулла”.Такие действия нередко производились со злым умыслом: “Дреко, дочь Калемаеля, сына Картана, сына Коннайта, была друидессой и слагательницей рифм (Banliccerd). Она-то и приготовила отравленную жидкость для двадцати четырех сыновей Фергуса с красным боком; они все умерли, и то место, где они почили, было названо Nem tenn ("сильный яд")”.Заклятие могло и само по себе убить человека, — таково, к примеру, бриамон сметрайге (briamon smethraige), налагавшееся одним филидом, когда кто-либо противился его воле: “Он (филид) может двумя пальцами потереть мочку уха человека, и тот, над кем проделано это действие, умирает. И это естественно: как ухо расположено у человека снаружи, так и человек, над которым произведено такое действие, оказывается вне человечества...” .Что же, наконец, представлял собой “узел друидов”, о котором нам известно по загадочному упоминанию в повествовании “Беседы двух Мудрецов” из “Книги Лисмора”: “Я вспоминаю три холма, они не подвержены возрасту, и нет в них изъяна; — серый олень с тремя молодыми рогами перебегал там со склона на склон; — я вспоминаю три церкви, принадлежавших доброму наставнику. В них не звучал колокольный звон, но они были окружены узлом друидов”.ОРДАЛИИ В “Приключениях Кормака в земле обетованной” перечислены десять знаменитых ордалий, основные из которых описаны исчерпывающим образом. Так, воротник Моранна душил надевшего его, если тот выносил на суде несправедливое решение и, напротив, становился широким, когда приговор был хорош. “Котел правды” представлял собой: “серебряный сосуд из серебра и золота, позволявший различать правду и ложь; его наливали кипящей водой и погружали в нее руку подсудимого. Если тот был виновен, рука его оказывалась ошпаренной. Если же на нем не было вины, то это не причиняло никакого вреда. Ибо язычники более всего доверяли трем вещам: котлу правды, дереву и прикосновению к жертвеннику”.Техника применения “железа Лухты” весьма похожа: “Лухта-друид отправился обучаться в Бретань (армориканскую). Там увидел он странную вещь, позволявшую отличать правду от лжи: кусок железа, освященный друидами, держали в огне, пока он не покраснеет, и налагали его на ладонь подсудимого. Если подсудимый был виновен, то железо его обжигало. Если нет, — оно не причиняло ему вреда. Лухта сказал бретанцам: "Мы, люди Ирландии, нуждаемся в таком, дабы отличать правду от лжи". И он увез с собой этот священный кусок железа, который стал помогать отличать истинное от ложного. Вот отчего ирландцы всегда вершат суд железом...”, Ордалия с помощью дерева, или “бросания дерева Сина, сына Айге”, примечательна своей необычностью: “В воду бросали три куска дерева: дерево господина, дерево оллама и дерево обвиняемого. Если этот последний был виновен, то его кусок дерева опускался в воде на дно. Если невинен, — он оставался на поверхности”.Галлы в своих ордалиях иногда использовали воронов: “Но следующий рассказ Артемидора о воронах еще более фантастичен. "Есть, — рассказывает он, — какая-то гавать на океанском побережье, называемая 'Два ворона'; там появляются два ворона с беловатым правым крылом; люди, имеющие спор о чем-либо, приходят сюда, кладут на высоком месте доску и затем бросают туда куски ячменной лепешки, причем делают это каждый отдельно; птицы прилетают и расклевывают часть лепешки, другую разбрасывают; выигрывает тяжбу тот человек, чья ячменная лепешка разбросана"”.ОГРАДА ДРУИДА. ПОСВЯЩЕНИЕ БОГУ. Случалось, что с помощью магии, чаще негативной, нежели позитивной, друид создавал непроходимую ограду: “Фраехан, сын Тенниссана, сделал ограду друида для Диармайта, и "Туатан, сын Димана, поставил ограду друида”. После уничтожения этой магической ограды армия Диармайта была разбита. Случалось также, что друид соглашался обратиться в корову, и когда враг приносил эту корову в жертву, сторона друида одерживала победу.“CETAL”, “CANTALON” Стертая и как бы механическая форма этих разнообразных приемов не должна помешать нам распознать в них интеллектуальное и религиозное основание: судьи, которые в “Сенхус Мор” поставили филида в один ранг с королем или с епископом, не ошиблись в этом. Все такого рода формулы как правило пелись: cetal, air-chetal, forchetal, dichetal, — так с усилительным префиксом или без оного обозначались заклинания. От этой же самой западной индоевропейской основы бретонский язык образует свое устаревшее название “урок”: Kentel, тогда как латынь сохранила глагол сапеге, “петь”. “Иккавос, сын Оппианоса создал канталон для Бри-гиты” (Icavos oppianionos ienru Brigindonae cantaton), — сообщает галльская надпись из Оксей. Как уже было показано слово “кантолон” не обозначает столб, как это полагал Вандри, но, скорее, оно по аналогии прилагалось к памятной стеле в честь совершения религиозной церемонии, во время которой исполнялся гимн. Что касается наименований, то филид носит одно такое имя, которое можно сопоставить со словом, обозначающим песню: cainte, “Сатирик”.ДРУИД И ПОХОРОННЫЙ ОБРЯД Галльское cantalon, возможно, связано также с погребальным плачем, который исполнял филид от лица всех на похоронах героя, и который, при твердо установленном культе, следовало повторять в каждую годовщину. Такой обычай существовал, по крайней мере, в Ирландии: в конце “Разрушения Дома Да Хока” (§ 65), филид Аморген берется оплакать Кормака Коинлонгаса, погибшего в сражении, и то же самое происходит после смерти Конле, сына Кухулина: “Тогда совершили погребальный плач, сделали могилу и стелу, и до истечения срока в три дня к коровам в Ульстере не подпускали ни одного теленка”'. Мемориальная осианическая поэма на смерть Кайрпре непременно содержит призыв к огаму — хранителю памяти погибшего героя: “Огам, высеченный на камне, вокруг него падали герои, раненые насмерть. Если жив Финн — воин, память огама будет жить долго”. Друид лично наблюдал за погребальным обрядом: когда после злосчастной битвы хоронили короля Мунстера: “Друид Дергдамса сделал могилу для Мог Нейда; он похоронил его вместе с оружием, с его копьем, с его палицей и со шлемом”. Один уникальный отрывок, относящийся к описанию торжественных похорон брата одного из верховных королей Ирландии, содержит даже формальное предписание, очень близкое к данным галльских текстов: “Пусть будет вырыта ему могила, пусть совершает по нем погребальный плач, пусть забиты будут его стада”.Тело перед погребением омывали в реке, — это являлось ритуальной процедурой, поскольку обозначавшее ее слово, fothrucad, в той же мере относилось к целебной ванне, что и к омовению мертвого тела. Затем, по окончании погребения, следовало оплакивание и похвальное слово умершему, на месте слагавшиеся друидом. Самый значительный обряд похорон осуществлялся напоследок: он представлял собой cluithi cainteach, или “погребальные игры”: “Похоронили сына короля Ульстера, вырыли ему могилу, положили камень, и герои Ульстера справили по нем погребальные игры”.За играми, по случаю, следовали и другие процедуры менее развлекательного характера:“Когда он достиг места, называемого Форрах, в Уи Мак Кнаисе в Миде, Фиахра умер от ран. Ему вырыли могилу, положили камень, справили по нем погребальные игры, и имя его было написано огамическим письмом. Заложников, которых он привел с Юга, живьем погребли вокруг его могилы, дабы люди Мунстера всегда несли на себе этот позор и были побеждены. И каждый человек произносил: och, och (?), когда его живым предавали земле. "Это для for uch (?) вырыли они эти могилы", — говорили они все. "Пусть же имя им будет “Форрах", — сказал друид...”.Основания для таких жестоких экзекуций были просты; строго говоря, они не являлись исполнением приговора: предание человека земле не рассматривалось в качестве возмездия, — впрочем, само понятие возмездия чуждо религии кельтов, — но лишь как средство восстановления мистического равновесия: “Невозможно умилостивить бессмертных богов, считают они, не отдав человеческой жизни в обмен на жизнь человека...”, — отмечает Цезарь. Нам понятно, в силу какой космологической необходимости друид был вынужден принимать участие в подобных церемониях: будучи повелителем стихий и, в то же время, руководителем жертвоприношения, он являлся непременным посредником в отношениях между людьми и богами.ВМЕШАТЕЛЬСТВО ДРУИДА Иногда, в наиболее тяжелых ситуациях, сообщество друидов осуществляло вмешательство в государственные дела ради соблюдения оказавшихся под угрозой интересов государства или даже своих собственных интересов: “Тогда они (Карман и ее сыновья) отправились в Ирландию, с тем, чтобы навредить людям Туата де Даннан и уничтожить на острове (Ирландия) все хлеба. Это не понравилось Туата де Даннан. Ай, сын Оллама, из их поэтов, Криденбел из их сатириков, Луг Лаебах из их друидов и Бе Куилле (“жена орешника”) из их колдуний, (собравшись вместе) вышли петь заклинанье против них; они не оставляли их до тех пор, пока не заставили троих сыновей уйти обратно в море. Те же оставили Карман (фею-богиню), свою мать, в заложницах и отдали все семь предметов (которыми обладали) в залог того, что не вернутся более в Ирландию, пока море пребудет вокруг нее”.